продолжение Александр Асмолов
Остаток ночи я провел в трудовом порыве. Нужно было закончить все текущие дела, составить отчеты и подготовить незавершенные материалы для передачи коллеге. Я надеялся, что, несмотря на конец года, мне удастся раньше срока отпроситься в отпуск.
Стопка аккуратно оформленных документов, возбужденный вид, лихорадочный блеск в глазах и мольба о сострадании сделали своё дело. Утренняя планерка завершилась моей неожиданной и страстной речью. Пообещав на весь следующий год отдаться в рабство любому желающему нашей команды, я был отпущен на все четыре стороны. Спиной ощущая завистливые взгляды коллег, я быстро собрался и, оставив свой сотовый телефон в столе, ринулся на встречу приключениям.
К влюбленным и одержимым судьба благосклонна. Все формальности были легко преодолены, и я с удивлением отметил, что самолет уже оторвался от взлетной полосы. Впрочем, для моей встревоженной души этого и не требовалось, она давно опережала бренное тело.
У меня оказались попутчики от туристической фирмы - Оля, Лена и Серега. Они тоже выиграли в каких-то конкурсах. Каждый из нас отметил, что чем-то мы были очень похожи друг на друга, как будто кто-то подбирал нас по анкетным данным. После нескольких тостов за знакомство, удачу и предстоящее путешествие, я начал быстро погружаться в анабиоз. Очевидно, сказалась длительная нервная нагрузка, отсутствие еды и сна последние сутки. Одиннадцать часов полета для многих нелегкое испытание, но для меня они промелькнули незаметно. Новые знакомые не раз обращались ко мне, но я не реагировал. Они даже проверяли – жив ли я, но счастливое выражение на лице рассеивало всякие сомнения. Мысли мои давно были на белоснежном пляже посредине теплого океана, и стройные шоколадные фигурки были так соблазнительно близки.
Учитывая разницу во времени и перелет, мы приземлились в полдень следующего дня. В аэропорту нас встретили запахи тропиков и улыбчивые девчонки. Они что-то говорили на непонятном певучем языке и накидывали на шею яркие венки из незнакомых цветов. Потом маленький верткий самолет подхватил нашу четвертку и, лихо, маневрируя между многочисленными островками, устремился к берегу с пальмой, картинка которого навсегда осталась в нашей памяти. Весельчак пилот пытался шалить с нами, выходя из пике в десяти метрах над зеленоватой поверхностью неподвижного океана, взмывал вертикально вверх и проскакивал перед носом скоростных катеров, носившимися по бескрайним просторам в облаках пены и брызг. Когда наши восторги поутихли, а лица приобрели зеленоватый оттенок водной глади, он успокоился и несколько часов спустя виртуозно приземлился на очень короткую посадочную полосу среди пальм. Как только наши ноги почувствовали теплый песок, его самолет исчез из вида на фоне багровых тонов океанского заката.
Растерянно озираясь по сторонам, мы почувствовали себя очень неуютно в этом сказочном уголке. Было впечатление, что время никогда не залетало сюда или, попав случайно, как и мы, остановилось, зачарованное увиденным, да так и осталось тут навсегда. Наша одежда, ритм жизни, образ мыслей – всё конфликтовало с окружающим великолепием и спокойствием. Это был другой мир. Затерянный, сохраненный умышленно или созданный чьей-то необузданной фантазией, он не казался чуждым. Удивительным образом его необычность отозвалась в наших душах давно забытым эхом, и мы стали прислушиваться к нарастающему чувству внутри нас.
Из глубин сознания поднялось давно забытое, затертое цивилизацией ощущение первичности природы. Окружающее стало более значимым, весомым. Не то чтобы оно довлело надо мной, но теперь я вряд ли смог бы претендовать на роль покорителя. Захотелось разуться и сбросить одежду. Не решаясь перешагнуть последние черты приличий, мы переглянулись. Оказывается, увлеченные собственными переживаниями, мы не заметили, что за нами давно наблюдают десятка два стройных темнокожих островитян. Набедренная повязка из листьев и ослепительная белая улыбка составляли основную одежду. У некоторых она дополнялась браслетами из мелких ракушек на запястьях или щиколотках.
Нельзя сказать, чтобы бледнолицые пришельцы обладали отвислыми брюшками или округлыми окорочками, наоборот, наши подтянутые фигуры не стыдно было сравнить с местными, но чувствовали мы себя очень скованно. Приветственные фразы повисли без ответа в воздухе, мы не могли найти общий язык. Первой нашлась Ольга – она порылась в своей сумке и вытащила бусы. Как женщины понимают друг друга? Через мгновение юркие стайки островитянок окружили наших спутниц, и международный обмен начался. Мужской арсенал был намного скромнее, но наши шорты, майки и бритвенные принадлежности были приспособлены в таких невообразимых местах, что их новые возможности даже нас привели в удивление. Впрочем, все закончилось всеобщим ликованием, и жестами мы были увлечены куда-то вглубь острова.
Стемнело. На огромной поляне догорал костер. Судя по запаху, на углях томилось что-то съедобное, завернутое в листья. Нас усадили около костра и начали угощать. Недоверчиво пробуя незнакомую пищу и оглядываясь, друг на друга, мы вызывали множество насмешек и улыбок, но после местной «кокосовки» нам тоже стало весело. Сидевший рядом высокий и статный чернокожий, раскурил «трубку мира» и передал её нам. Ароматный дым приятно шекотал горло и кружил голову. Выдолбленные обрубки стволов огромных деревьев, зазвучали под ритмичными ударами пританцовывающих барабанщиков. Вокруг костра закружилась вереница гибких тел. Отблески пламени на невидимой в темноте коже, придавали их движениям мистический, завораживающий характер. Нарастающий ритм танца увлекал за собой, вводя всех в состояние транса. Я тоже начал ощущать, как где-то внутри меня зазвучал давно забытый барабан предков. Постепенно он вошел в резонанс с кружившим вокруг меня племенем, и моё тело начало раскачиваться в такт гулких ударов. Краем глаза я заметил белые фигуры Ольги и Ленки в общей веренице. Потеряв где-то остатки одежды, они кружили в черном хороводе, подчиняясь единому ритму. Серега куда-то пропал.
Вдруг я ощутил на плечах легкое прикосновение. Слева сидела островитянка. Её прохладная рука обнимала мои плечи. Огромные чуть раскосые глаза, не мигая, смотрели на меня. Костер отражался в темных зрачках, и его отблески завораживали. Танец огня заполнил все моё существо, подчиняя своему ритму не только тело, но и разум. Захотелось забыться и наслаждаться охватившим меня незнакомым или очень давно забытым чувством.
Что-то невидимое, огромное овладело всеми нами у костра на поляне, подчиняя и подавляя. Этот невероятно властное существо проникало в самые потаенные уголки сознания, гипнотизировало, не оставляя ничего индивидуального. Мы все стали одним целым. Возникло удивительное чувство легкости и свободы, будоражащее тело. Захотелось подобно языкам пламени вспыхивать, извиваться и уноситься в бесконечную темноту. И только прохладные объятия соседки сдерживали меня. Её упругая грудь то и дело прикасалась ко мне, пробуждая не эфемерные, а вполне земные желания.
Отчего-то костер стал разгораться с новой силой. Он выбрасывал огромные жаркие языки пламени, которые раскачивалось все сильнее, повинуясь ритму барабанов и разбрасывая снопы искр в стороны. Черное кольцо мистического танца постепенно сужалось. Незагорелые фигурки девчонок среди них уже не мелькали. Присмотревшись, я заметил их у костра на куче листьев. Они извивались в такт ритму, обнимая черные страстные тела островитян. Это зрелище было возбуждающим и манящим. Трудно было отвести нескромный взгляд. Впрочем, это никого не тревожило. Партнеры менялись, а девчонки продолжали ненасытную пляску.
Я отвлекся только, когда вторая пара рук охватила мои бедра. Жадные возбуждающие ласки длинных пальцев вызывали непреодолимое желание. Ритм их движений совпадал с ритмом барабанов и той дикой мелодией внутри меня, которая становилась все сильнее. Они зазвучали в унисон, оглушая и ввергая в немыслимый танец.
Гибкие, стройные, дразнящие своей близостью тела, извивались вокруг меня, доводя до исступления. В голове гудело от запахов, дыма костра и странного табака выкуренной трубки. Я повалился на спину, увлекая за собой горячие, юные тела соседок. Остатки разума и предрассудков растаяли в темноте южной ночи, границы стали расплывчаты, как облачка дыма, теряющегося в звездных небесах. Клубок обнявшихся жарких тел стал одним целым. Он дышал и вздрагивал одновременно, подчиняясь единому ритму неустанно звучащих барабанов.
Внезапный пронзительный крик неописуемым страхом сковал мои мышцы. Я попытался вскочить, но меня крепко держали. Тогда, собрав все силы, я приподнял голову. Бледные тела моих соотечественниц бились в предсмертных конвульсиях, а над ними ликовали туземцы с копьями. Я напрягся как струна, силясь вырваться из коварных объятий, но ощутил лишь холодное дыхание неизбежности у своего лица…
Это любимец семьи терьер Барон лизал мою щеку и повизгивал от нетерпения. Давно пора было выводить его на утреннюю прогулку. Сбрасывая с себя остатки сна, я обнял обрадовавшегося Барона, шепча ему на ухо, что обязан ему своим вторым рождением или, даже – Рождеством.